Плоть и кровь - Страница 47

— С удовольствием. — Пибоди подошла к панели управления. — Кажется, я видела среди них Надин Ферст. Она так высовывалась из окна, что еще немного — и сама стала бы героем теленовостей.

— Она хотя бы не будет перевирать информацию, — сказала Ева себе под нос. Жалюзи опустились, и она облегченно вздохнула. — Отлично. Так чем же Сериз занималась, явившись сюда так рано?

— Очевидно, хотела для начала расслабиться, подготовиться к длинному дню.

Ева заглянула в холодильник. Газированные напитки, соки, фрукты, вино. Одна из бутылок была открыта и заткнута пробкой, но стакана поблизости не наблюдалось, так что едва ли Сериз начала пить с утра. «Кроме того, от пары бокалов у нее не появилось бы такого странного взгляда», — рассуждала про себя Ева.

В ванной были джакузи, мини-сауна, кабинка для релаксации, а еще — шкафчик с транквилизаторами и стимуляторами.

— Наша Сериз верила в чудодейственную силу лекарств, — заметила Ева. — Их тоже на экспертизу.

— Бог мой, да у нее здесь целая аптека! — поразилась Пибоди.

Ева зашла в соседнюю комнату с установкой для компьютерных игр. Судя по всему, Сериз отдыхала именно здесь. На столе лежал аккуратно сложенный светло-зеленый костюм. Под столом стояли туфли в тон. Рядом с костюмом в стеклянной вазочке находились драгоценности — золотая цепочка, роскошные серьги, тонкий браслет-часы.

— И все-таки почему она разделась, Пибоди? Зачем?

— Некоторые люди лучше расслабляются без одежды, — пожала плечами Пибоди и, заметив Евин взгляд, добавила, покраснев:

— Я об этом слышала.

— Да. Может быть. Но это с ней как-то не вяжется. Сериз была очень собранной женщиной. Ее ассистент сказал, что даже без туфель никогда ее не видел, так что вряд ли она была тайной нудист-кой. — Ева взглянула на виртуальные очки, лежавшие на ручке кресла. — Но компьютерные игры она явно любила. Очевидно, решила расслабиться, пришла сюда, уселась в это кресло и включила виртуальную программу.

Ева присела, взяла в руки очки и вспомнила, что Фицхью и Матиас тоже пользовались такими перед смертью.

— Пибоди, мне необходимо узнать, что именно она запрограммировала. Если после этого у меня появятся позывы к самоубийству или я решу, что расслабляться лучше голышом, сразу вяжите меня и вырубайте.

— Будет исполнено, мэм.

— Только не слишком этому радуйтесь, — сказала Ева предостерегающе.

— Исполню ваше приказание с отвращением, — торжественно пообещала Пибоди.

Ева слабо усмехнулась и надела очки.

— А ведь я попала в точку! Она пользовалась ими в восемь семнадцать сегодня утром.

— Послушайте, Даллас, может быть, тогда вам не стоит этого делать? Отдадим их на проверку экспертам…

— Экспертом будете вы, Пибоди. Если я вдруг соберусь уйти из жизни, остановите меня, — Ева уселась поудобнее и включила последнюю программу. — Бог ты мой!

Ей навстречу шли два молодых самца — мускулистых, загорелых, одетых в узкие плавки черной кожи, отделанные серебром. Она находилась в белой комнате, большую часть которой занимала, кровать; тело ее было обнажено, она лежала на атласных простынях. В комнате горели свечи в хрустальном подсвечнике.

Звучала какая-то языческая музыка. Ева почти парила на пуховых подушках. Один из юных богов склонился над ней.

— Слушай, парень…

— Все только ради вашего удовольствия, госпожа! — ответил он и принялся осторожно натирать ей грудь какими-то благоухающими маслами.

«Кажется, это была неудачная идея», — подумала Ева, чувствуя, что начинает дрожать от удовольствия. Умелые руки растирали ее грудь, плечи, живот, бедра. Она понимала, что в такой ситуации женщина готова раздеваться, блаженно улыбаясь. Но что могло толкнуть ее на самоубийство?

«Переключись!» — приказала себе Ева и стала думать об отчете, который должна предоставить майору. И о таинственных затемнениях в мозгу. Ей очень захотелось прекратить эти непристойные забавы, но нужно было до конца понять, что испытывала Сериз перед смертью.

Чьи-то зубы осторожно сомкнулись на ее соске, она выгнулась, пытаясь освободиться, и рука ее уперлась в крепкое мужское плечо. Второй красавец внезапно опустился на колени и, раздвинув ей бедра, стал ублажать ее языком.

Ева ничего не смогла с собой поделать. Она ощутила оргазм и только тогда судорожным движением сорвала с себя очки. На нее изумленно смотрела Пибоди.

— Это была не прогулка по пустынному пляжу, — сказала Ева, задыхаясь.

— Я заметила. А в самом деле, что это было?

— Пара обнаженных красавцев и кровать с атласными простынями! — Ева наконец выдохнула и отложила очки в сторону. — Кто бы мог подумать, что на нее расслабляюще действуют сексуальные фантазии?

— Лейтенант, я ваша помощница и считаю, что обязана проверить это на себе, — решительно заявила Пибоди. — Из соображений объективности.

— Нет, Пибоди, я не могу позволить вам идти на такой риск.

— Я полицейский, мэм. И не должна бояться рисковать.

Ева встала и протянула Пибоди очки. У бедняжки загорелись глаза, но Ева ехидно усмехнулась:

— Присовокупите к другим вещественным доказательствам, сержант.

Поникшая Пибоди уложила очки в пластиковый пакет.

— Черт! Но они хоть были красивые?

— Пибоди, они были прекрасны, как боги. — Ева вспомнила о том, что она прежде всего офицер полиции, и серьезно оглядела комнату. — Надо вызвать команду для обыска, но, думаю, они ничего не найдут. Дискету с собранной вами информацией я возьму с собой в участок, потом свяжусь с родственниками. Хотя наши репортеры наверняка постарались, и об этом уже знает вся страна. А знаете, Пибоди, у меня нет ни малейшего позыва к самоубийству.